Специальное репетиторство сейчас имеет целью помочь сдать ЕГЭ. Так называемый контрольно-измерительный материал (КИМ ЕГЭ) содержит примерно сорок вопросов или задач, не по всем частям учебных курсов. Когда были приёмные экзамены в вузах, то подготовка шла по всей учебной программе. Соответственно, репетиры при этом заметно поднимали уровень подготовленности репетируемого абитуриента.

Выше, чем другие, ценились преподаватели того вуза, куда собирался поступать абитуриент. Они лучше других репетиторов знали - что будут спрашивать на экзаменах в данный вуз, а что - не будут. Соответственно, возникала большая экономия сил и времени абитуриента на подготовку к экзамену.

Теперь содержание КИМов заметно сузилось. Например, в ЕГЭ по математике заметно представлена только алгебра; некоторых разделов тригонометрии и геометрии почти нет; математический анализ в школе больше имитируется, чем реально изучается. Соответственно, готовить в вуз стало легче, что способствует порождению множества организованных групп репетиторов и даже ОАО, главный бизнес которых стал подготовка к сдаче ЕГЭ. В столице цены выше, в провинции – ниже. Чем выше плата, тем выше гарантия поступления. Минимальная стоимость одного часа подготовки к ЕГЭ в Москве равна 1 тыс. рублей. Приезд репетитора на дом стоит не менее двух тысяч рублей. Краткий цикл подготовки к ЕГЭ стоит 7200 рублей. Эти цифры автору удалось выяснить из объявлений, имеющихся в Интернет.

Вокруг ЕГЭ возникают жульнические услуги, обещающие абитуриентам точные ответы на задания КИМов. Этим бизнесом промышляют порядка ста сайтов, каждый сезон при проведении ЕГЭ. Многие абитуриенты и их родители попадаются на уловки жуликов.

В Татарстане возбуждено уголовное дело против чиновников, за взятки подделавших результаты ЕГЭ. Небывало высокие баллы ЕГЭ специалисты отметили еще в трех республиках. Прокуратура уверена, что факты взяточничества далеко не единичны[4].

«Проверка обработки результатов ЕГЭ началась после жалоб родителей выпускников на коррупцию со стороны некоторых должностных лиц. Выяснилось, что фальсифицировать результаты ЕГЭ можно при пересылке их по электронной почте. Были выявлены и другие слабые места всего цикла: от заполнения бланков выпускниками, до их обработки в «Центре мониторинга качества образования»[5].

«Нас поразили очень высокие баллы ЕГЭ в Татарстане, Башкирии и Дагестане. Также «отличилась» Мордовия. Местные результаты превысили в 6 раз средние показатели по России и оказались лучше московских. Это не могло не вызвать подозрения», – сообщил президент Всероссийского фонда образования Сергей Комков[6].

ЕГЭ оказался коррупционным и некачественным методом приема в вузы. Хотя он планировался и внедрялся как метод эффективного противодействия коррупции[7]. Вот интересное признание бывшего руководителя Гсобрнадзора и одного из основателей ЕГЭ.

«Я вам раскрою тайну: в Дагестане успеваемость по русскому и математике хуже, чем в России в целом. Юг России сдает ЕГЭ хуже, чем Россия в среднем. Каждый год мы аннулируем результаты нескольких сотен человек, когда нет обоснований, почему они получили такие хорошие результаты. Мы проверяем всех стобалльников вплоть до того, как они учились в первом классе, кто у них родители. Кстати, дети начальства редко получают 100 баллов. Но эксперты считают, что коррупциогенность ЕГЭ на порядок ниже, чем традиционных вступительных экзаменов. Раньше нужно было договориться с двумя-тремя людьми. В условиях ЕГЭ придется подкупить несколько десятков человек, и риск разоблачения велик. Единственная форма нарушений, которая существует сегодня, - это коллективный сговор комиссии, которая проводит ЕГЭ, коллектива школы, родителей и учеников. Большая часть отмены результатов происходит, когда вся школа сдала лучше других. Сейчас готовятся поправки в Кодекс об административных правонарушениях, согласно которым людям, уличенным в этом, запретят преподавать в школе. Уже было несколько таких случаев»[8].

Жаль, что полный список тех «несколько сотен человек», результаты которых были отменены без юридического расследования, остаётся неизвестным. Вполне возможно, что некоторые из пострадавших при открытом расследовании могли бы доказать, что ведомство своими внесудебными разбирательствами наказывает их несправедливо. Факты коллективного сговора и случаи запрета преподавать тоже оказались тайной. Как можно, при условиях фактической секретности, доверять мнениям, что коррупциогенность такого ЕГЭ на порядок ниже? А может быть на порядок выше? Ведь все документы и подлинные результаты, помогающие пролить свет на реальную ситуацию нарушений при проведении ЕГЭ, оказались незаконно засекреченными.